Твоя примерная коварная жена - Страница 16

– У меня хорошая служба безопасности. Проникнуть к нам в офис не так-то просто, тем более что у нас везде расположены камеры. Отель, который мы построили, – наша гордость. Наша визитная карточка. Благодаря тому, что четыре года назад мы заключили контракт на его строительство, мы перешли совсем на иной уровень. Поэтому нанести нам удар, убив человека в самом сердце только что сданного объекта, – это тонкий расчет. Тот, кто это придумал, несомненно, хорошо разбирается в психологии.

– Камеры, – тупо повторил Воронов. – Про них я, признаться, не подумал. Старею, видимо, теряю квалификацию.

– Не кокетничайте, мужчине не идет. Вы в прекрасной форме. И не смотрите на меня с таким изумлением. Ваша супруга – лучший мастер в нашем городе, и, естественно, я пользуюсь ее услугами. Так что я вас несколько раз видела. И про вас слышала. Скажем так.

Жена Воронова, по-домашнему Лелька, а для окружающих Любовь Молодцова, действительно была самым популярным парикмахером в городе. Ей принадлежал открытый ею и продуманный до мелочей салон красоты «Молодильные яблоки», и удивляться тому, что Элеонора Бжезинская посещала именно его, в общем-то, не приходилось. Ну надо же, оказывается, богини, когда ходят на процедуры, обсуждают простых смертных.

– Спасибо. Но все-таки вернемся к камерам. – Дмитрий невольно покраснел и тут же рассердился на себя за это. – Вы сказали, что в офисе «ЭльНора» они на каждом шагу. А в отеле их, получается, нет?

– Есть, но далеко не везде. В номерах, к примеру, нет. И в бассейне тоже нет. Вы бы стали посещать место, в котором вас записывают на камеру в полуголом виде? А отель дорогой, пятизвездочный. Это предполагает уважительное отношение к клиентам.

– Жаль, – искренне сказал Воронов. – Неуважительное отношение к клиентам сэкономило бы нам кучу времени и сил. А кого из ваших конкурентов вы конкретно подозреваете?

– Я? – Теперь она выглядела действительно изумленной. – Я никого не подозреваю.

– Но ведь вы только что сказали, что убийство совершено вашими конкурентами, чтобы бросить тень на «ЭльНор». Значит, вы имели в виду кого-то конкретного?

– Да упаси бог. В городе около трех десятков строительных фирм. Из них порядка десятка довольно крупные и вполне сопоставимы с «ЭльНором». Попытаться осуществить рейдерский захват и вырваться в лидеры может в принципе любой. Это бизнес. В нем действуют довольно жесткие правила.

– Да. Любой, – согласился Воронов. – Вот только далеко не любой ради выгоды может убить.

Уходя, в коридоре и в холле он, как мог, крутил головой, но ни одной камеры видеонаблюдения не заметил. Служба безопасности здесь действительно хорошо знала свое дело. Воронов решил немного задержаться и переговорить с ее начальником. В конце концов, ее сотрудники вполне могли знать, видеть, а то и чувствовать гораздо больше, чем госпожа директор.

Бдительный охранник, сидящий на вахте в холле, проводил Дмитрия в кабинет, сопоставимый размерами с кабинетом Бжезинской. Одну из стен полностью занимали мониторы, на которых в режиме реального времени двигались люди, работали башенные краны, выгружали кирпичи и месили растворы. Картинка с офисных камер здесь была тоже, и на одном из экранов Воронов успел разглядеть Элеонору Бутакову. Она сидела, поставив локти на стол и закрыв лицо руками.

Впрочем, он не успел подумать о том, чем вызвано такое вселенское горе. Ему навстречу шел невысокий, плотный человек средних лет с отличной выправкой, выдающей бывшего военного.

– Меркурьев, – коротко представился он. – Вы следователь?

– Нет, опер. Меня зовут Дмитрий Воронов. А к вам мне как обращаться?

– Все Олегом величают. Проходи, садись. Чай, кофе или, может, – он щелкнул себя по горлу, и рот Воронова залила волна кислой слюны. Было время, когда он уходил в запой, и, хотя ему удалось взять себя в руки, организм нет-нет да и выдавал такие вот фортели, заставляющие верить в наличие генетической предрасположенности и мышечной памяти.

– Воды, если можно, – сказал он суше, чем хотелось бы. Кругленький плотный мужичок ему отчего-то понравился.

– Слушаю тебя. – Олег прошел к стоящему в углу холодильнику, достал зеленую пузатую бутылку дорогой французской воды, пробка издала мягкий хлопок, тугая струя ударила о дно хрустального стакана, пузырьки повыпрыгивали из него, как дельфины в бассейне в погоне за брошенным дрессировщиком мячиком. – Думаю, что ты по поводу убийства этого проклятого пришел. Так что спрашивай, не стесняйся.

– А ты про убийство, похоже, уже знаешь. – Воронов принял подачу и обратился к собеседнику на «ты».

– Так про него весь город знает. Шутка ли, об этом отеле уже четыре года разговоры не утихают. Все ждут не дождутся, чтобы посмотреть, как там внутри, а накануне открытия там человека грохнули. Погоди, еще газета «Курьер» выйдет. Будет там все расписано, от А до Я. Как Инесса Перцева умеет.

Журналист Инесса Перцева, в миру Инна Полянская, действительно умела многое. Она была второй подругой его жены, так что о ее настырности, остром пере и умении добывать «горячую» информацию Воронов знал не понаслышке.

– Олег, твоя начальница считает, что убийство совершил кто-то из конкурентов, но отказывается назвать, кто именно на это способен. Может, ты подсобишь?

– Так ведь дело-то не благодатное. Не в адюльтере же обвиню, в убийстве, а это не шутки. Я кидаться такими заявлениями не привык. Другую школу прошел, знаешь ли.

– Полиция? Армия? – мент Воронов никогда не слышал фамилии Меркурьев и ломал голову над тем, где мог раньше служить его визави.